CEO Team Spirit: «Близкие взаимоотношения с игроком ни к чему хорошему не приводят»

Генеральный директор российского киберспортивного клуба Team Spirit  Никита «Cheshir» Чукалин рассказал в большом интервью, как он пришел в киберспорт, как формировался первый состав «Драконов», как из команды кикнули Романа «RAMZES666» Кушнарева и о многом другом.

— Ты человек совсем не публичный. Как так получилось, что за 5 лет существования Team Spirit широкая публика о тебе практически ничего не знает?

— Да, это правда. Это мое первое сколько-нибудь крупное интервью, не считая тех, которые я давал собственному клубу. Я не публичен, потому что считаю, что человек должен говорить, когда у него есть большие успехи, чтобы на его слова кто-то мог ориентироваться. А пока за спиной и за душой особо ничего не было, то не было и смысла в том, чтобы это делать.

— Сейчас ты уже чувствуешь, что тебе есть чем гордиться и на чем основывать свой выход в свет?

— Мне кажется, «гордость» – не самое правильное слово. За эти пять лет мы добились каких-то определенных результатов. И клуб сделал несколько шагов вперед по лестнице масштабирования. Думаю, сейчас у меня накопился опыт и знания, которыми я могу поделиться.

— О тебе мы в основном знаем твой никнейм, должность и имя. Но откуда ты пришел в киберспорт?

— Я всегда любил компьютерные игры. Увидел первый The International и, несмотря на то, что он был довольно скомканный в плане формата, GamesCom, V1lat и эмоции – все это меня очень впечатлило. Меня заинтересовала не столько сама игра, сколько масштаб, и я увидел на тот момент большой потенциал в этой истории. Однако просто играть мне было не очень интересно. Мне хотелось принимать участие в закулисном процессе, в том, чтобы делать что-то для коммьюнити. Поэтому с самого начала я искал способы взаимодействия на более профессиональной почве. 

Когда мне было 17 лет, я устроился ньюсмейкером на портал DotaVideo, за полтора года я дошел до должности главного редактора. Не могу сказать, что я поимел каких-то больших успехов на почве журналистики, но я делал много всего и мои желания были замечены. 

Параллельно я играл в Доту, был активным участником форума Продота, играл в миксовых командах на 5-5,5k MMR. Однажды один из этих знакомых предложил поискать для них инвестора, выступить в роли своеобразного менеджера. Это была команда-микс с Продоты – там играл Stray228. Я обратился к инвесторам DotaVideo и предложил им такую подписать команду. Бюджеты тогда были крайне низкие, зарплаты были всякий раз ниже, чем сейчас, и входные инвестиции были не очень большими. Их это заинтересовало в виде какого-то эксперимента. 

После окончания сезона Starladder было две опции: либо мы заканчиваем эксперимент и продолжаем заниматься своим профилем, либо мы пытаемся масштабироваться. Потому что вливать ресурсы в семипро-команду смысла не имело. Мы выбрали второй вариант. 

За время работы в команде я оброс связями с другими игроками более высокого уровня. И мы связались с товарищами из SFZ, в которой играли Ramzes, Shadowehhh, State21 и даже какое-то время Artstyle, а также с Aspera. На полгода мы подписали оба состава с прицелом на то, что по истечение 6 месяцев мы продолжим работать с сильнейшим. По итогам полугода этой командой стала SFZ.

В сентябре 2015 года мы поехали на LAN в Москву. За нас тогда уже играл General в миде, Ramzes на керри. После этого лана стало понятно, что Витя и Рома – игроки немного более высокого уровня и им нужно идти дальше. И команда в том состоянии продолжать существовать не может. А мы за это время поняли, что нам очень интересно поработать в уже более крупном масштабе – и на базе SFZ мы это выстраивать не можем. Нужно снова делать что-то другое.

В тот момент времени мы и приняли решение создать полноценный клуб, коим и стал Team Spirit. И команду Team Spirit с Гоблаком, Рамзесом и Флаем собрали прямо на том московском Игромире. Я понимал, что Рома – бриллиант, который оказался в наших руках, с ним нужно продолжать работать. В нем также был заинтересован Флай – а это один из тех людей, кто реально хорошо выбирает игроков себе в команды, особенно если мы говорим про молодежь. Тогда не было такого акцента на работу с молодыми кадрами, и большинство грандов старались играть с себе подобными. Флай в этом плане отличался и сразу заметил потенциал Ромы. И пообщавшись со всей этой компанией прямо на том лане, мы и решили, что наш клуб начнется с этого состава.

— Когда ты только пришел в киберспорт, кем ты был? Что из себя представлял Чешир того времени?

— Я был студентом. Я продолжал работать редактором на портале Dota2net. И я был менеджером составов – это можно было называть так. Я не занимался никакими бизнес-процессами, я просто работал с составом.

— А что тогда входило в твои обязанности? И как ты к этому пришел, ведь многие считают, что менеджер – такая, немного грязная работа.

— В то время я был человеком, который пришел к этому составу и дал денег. Поэтому можно говорить, что у меня было довольно много влияния на игроков – больше, чем у менеджеров текущих клубов. 

Я, наверное, был не совсем менеджером «подай-принеси», потому что я один работал с этим составом. Мне выделили инвестиции, я отвечал за них и за их результаты. Поэтому я довольно много старался влиять на то, что там происходит. Не могу сказать, что я выполнял работу тренера в игровом понимании, но я максимально контролировал дисциплинарную составляющую: полностью занимался всеми праками, составлением расписания, количеством игр, которые они должны играть, работой с турнирами, с менеджерами других команд. 

И, наверное, самое важное, что я делал в SFZ – занимался улаживанием конфликтых ситуаций в этой команде, работой с игроками как с людьми, а не просто исполнителями.

— А тебе за это платили?

— Когда я работал менеджером этого состава, мне платили только за мою основную работу. Но когда мы вышли на масштабы клуба, у меня появилась дополнительная зарплата.

— SFZ мы помним по самому долгому матчу против Envy. Какой ты помнишь эту команду и игроков, которые через нее прошли?

— К тому времени я уже пообщался с большим количеством молодых игроков и в Доте, и в CS – у меня было определенное мнение о том, в чем их особенности, на каком уровне развития они находятся. Рома в свои 16 лет поражал уровнем сознательности, уровнем сообразительности – это было его самое сильное качество. Его мозг работал очень быстро.

У него от природы хорошие данные – он очень быстро думал, очень быстро соображал, хоть и был довольно простым парнем. На тот момент он не был сверхоборазованным, он не знал другого языка, он мало читал и мало чем интересовался. Но природа наградила его ярким дотерским талантом.

В апреле, когда мы брали Артстайла, чтобы выступать в первом дивизионе Старладдера, Рома играл у нас на оффлейне – и играл он ужасно. Это действительно было самое слабое звено нашей команды. Мы расставались с ним не просто потому, что к нам приходит Артстайл со своим опытом, а потому что это усиление по базе игрока. Однако то время, пока мы играли с Артстайлом в первом дивизионе, Рома катал паблики, сменил позицию на керри – и через полтора месяца человека было просто не узнать. Уже через полтора месяца придя в эту команду снова, он вполне мог называться лучшим игроком этого состава уже на другой позиции.

— Вот что значит найти свое место!

— В его случае действительно применимо такое слово как «талант». Я стараюсь его избегать, особенно когда общаюсь с командами и, особенно, молодыми игроками, но в его случае это наиболее близкий термин для описания того, почему он стал успешен и в чем его сильные стороны.

Помимо всего прочего он, конечно же, крайне усидчив, у него хороший уровень обучаемости. Ты наверняка знаешь про его расставание с Гоблаком и о том, что у них были проблемы. Однако он сам это признавал, отчасти даже у Гоблака он что-то почерпнул. Он легко перенимает чужой опыт.

— Кстати об истории с уходом Рамзеса. Мы слышали ее со стороны Гоблака, со стороны Империи. А с твоей стороны как это выглядело?

— Мы были в Китае на Шанхайском мейджоре. Уже после того, как мы проиграли довольно драматичные игры в групповой стадии, ко мне подошел Артур и сказал, что Вася общался с Империей, Рома тоже в этом диалоге участвовал и они заочно готовы перейти в другую команду.

Безусловно, первая реакция была простая – гнев. Человек пришел в коллектив молодым и нельзя сказать, что он был безукоризненным в плане поведения в команде и того, как у нас выстраивались отношения. И он так быстро готов сдаться и перейти в другую команду! В то время я еще был молод и для меня это было в новинку.

Можно говорить, что вся та ситуация – во многом моя ошибка именно как человека, который принимал решения и пытался это интерпретировать на пользу клуба. Я не проверил информацию так, как это нужно было сделать, я действовал на эмоциях. И мы поступили неверно. Это было сделано на эмоциях после поражений и на фоне проблем, которые у нас возникли за время месячного буткемпа. Мы должны были поступить иначе.

— Что нужно было сделать?

— Скажем так. Артур – взрослый человек, который очень ясно излагает свои мысли и эмоции однозначно влияли на то, как он интерпретировал ситуацию. У него с Ромой был конфликт, они не понимали друг друга. И он даже не попытался разобраться, с ним поговорить. Я не гуманист, я не предлагаю человека пожалеть и узнать, какое у него отношение, я не предлагаю прийти и сказать: «Может быть, Ромочка, ты останешься?» 

Но в моем понимании такую тему нужно поднимать публично. Вы собираетесь впятером, поднимается вопрос, вы адекватно его обсуждаете, узнаете точку зрения человека. Если это вопрос с двуличным поступком, нужны пруфы того, что он действительно произошел и человек в чем-то виноват. Мы так не поступили.

Мы собрались в игровой и начали рассказывать Роме и Васе о том, что они – плохие люди, что они плохо поступают. Говорили, что команда продвинула их на мейджор, а они молодые и неблагодарные. И все. Их точка зрения не была рассмотрена. Мы с ними нормально не пообщались, не разузнали, как все было на самом деле.

Как все было на самом деле, исходя из того, что я знаю сейчас: Вася действительно переписывался с Империей, когда мы еще были на буткемпе в Москве. Ни о чем конкретном они не договаривались, никаких обещаний он не давал, никуда он уходить не собирался. Ему просто сделали оффер, и он сказал, что после мейджора это можно будет обсудить. Рома к этой коммуникации причастен не был.

В целом та ситуация – исключительно моя ответственность. Моя ошибка была в том, что я в порыве эмоций, не разобравшись в ситуации, поступил крайне импульсивно. Вся эта ситуация – это один из самых богатых опытов, который у меня был в плане сделанных выводов.

— В истории Team Spirit было несколько составов  по Доте, на которых вы пробовали совершенно разные подходы. Вы подписывали готовые стаки, собирали команды из именитых игроков, теперь вот собрали молодежь. Тебе в каком формате работать комфортнее?

— Наверное, моя текущая команда – самая комфортная в плане взаимодействия именно на уровне выстроенных отношений. Потому что это был коллектив, который был собран по крупицам, и мы с самого начала взяли профессионализм за основу своих отношений. 

Изначально, особенно в 18-19 годах, мы понимали, что нет проторенной дорожки или инструкции, как делать правильно. Нужно пробовать разные подходы, видеть какую-то идею в каждом составе, который ты собираешь. Какую-то мысль, почему это должно работать. Нельзя взять готовый микс, который поиграл две недели и сыграл неплохо на квалификациях. Нельзя просто собирать именитых игроков, у которых есть какой-то уровень известности в коммьюнити и какие-то регалии. В каждом составе должна быть идея. Однако эти идеи бывают разные.

Если мы говорим про состав в Fng  и Фобосом, то это была самая интеллектуальная команда. У них было огромное количество идей и каждый день на буткемпе превращался в огромный брейншторм. К сожалению, исключительно мыслительный процесс не всегда превращается в практику, если ты не обладаешь нужными навыками, а зачастую именно желанием воплощать это в жизнь.

Если мы говорим про состав с Мишей и Игорем [ILTW], который у нас был два раза – это была сила юности. Огромные энтузиасты, которые очень любят Доту. Они очень много говорили о ней, но их успех мне виделся именно в энергетике. Это имеет определенные штрафы к результату: когда у команды нет настроения, когда они не в лучших взаимоотношениях, они пропадают. Причем гораздо быстрее, чем в командах, где это построено на профессионализме или мыслительном процессе, а не эмоциональном. Я понимал, что если все будет в порядке, они смогут обыграть любую команду в мире. Это был эксперимент, мы его проверили, мы поняли, что это не будет работать так, как нам нужно, и мы его закончили.

— Возвращаясь к составу с Fng и Фобосом. Если в нем было много мыслящих людей, то чего не хватило?

— Изначально проблем не было никаких. Главной проблемой стала какая-то точка невезения. Когда это был состав с Ванскором и 633, мы несколько раз были в шаге от того, чтобы добиться своих начальных целей. И когда ты проделываешь большую работу, понимаешь, что был силен, у тебя были все возможности и ты оступаешься за шаг до успешного финала – не то что руки опускаются, а просто возникает большое количество вопросов, на которые нет ответов;

У каждого состава есть определенный жизненный цикл. Команда собирается, затем идет «медовый месяц», когда каждый игрок пытается максимально себя показать и закрепиться в иерархии в составе, при этом старается быть приятным тиммейтом, работает вне игры. Когда все друг к другу притираются, роли в коллективе распределены и все понимают, кто на что способен, наступает момент притирки. Никто уже не старается на максимум, но все все ожидают этого друг от друга. И когда ожидаемое не сходится с действительностью, у многих возникают вопросы к своим тиммейтам. Это тот самый момент, когда команды в СНГ зачастую распадаются, потому что редко кто готов действительно войти в положение и видеть проблему в том числе и в себе, как он видит ее в своем тиммейте.

В той команде произошла схожая ситуация. Когда мы не добились поставленных целей, мы просто вошли в кризис. Когда люди уже не могут прощать своим тиммейтам вещи, которые прощали до этого. 

Состав был пересобран и мы с абсолютно обновленным майндсетом и подходом к работе пристули к следующему сезону. Тогда мы взяли Бивера и ILTW. Мальте – очень талантливый игрок, просто он не оказался в нужной команде в нужное время. И языковой барьер заставлял о себе помнить. Несмотря на наши тщетные попытки решить их с помощью быстрого обучения, это оказалось, очевидно, невозможным.

При этом мы взяли Игоря – и это было первой для нас попыткой скаутинга. Однако мы не уделили должного внимания человеческим факторам и синергии. Игорь совершенно не подходил этому коллективу. Он был инфантильным – наверное, это самое точное слово, которым его можно было описать. 

На базе всех этих трудностей проект был заведомо провальным. Это был тот бешеный сезон с 26 крупными турнирами – очень сложно в таком ритме исправить какие-то возникающие проблемы, а в этой команде было много проблем. Даже больше, чем обычно.

Если я правильно помню, в том сезоне мы заняли 11 вторых мест на квалификациях, за которые тебе дают ничего. Когда занимаешь второе место, тебя не покидает мысль о том, что ты где-то недоработал, не доделал. Ты прошел практически тот же самый путь, который прошла команда, которая заработала этот слот, но не получил ничего: ни призовых, ни денег, ни респекта комьюнити, которое важно для игроков. Это очень сильно бьет по морали, вере в себя и по другим ментальным составляющим.

Не было одной какой-то причины, почему мы проигрывали те финалы. Мы проигрывали их пяти разным командам. Люди прыгали по кривой своей формы, набирали форму, уходили в спад, а мы все время играли неплохо, но недостаточно хорошо, чтобы выйти на мейджор. И единственный мейджор, на который мы поехали – турнир с системой квалификации round robin, когда не было финала. И это даже вызывало какую-то улыбку: мы просто не дошли до финала, чтобы его проиграть.

— Ты часто даешь комментарии после подписания состава или изменений в команде. Так вот: когда вы прощались с составом Old but Gold, ты сказал, что в будущем будешь готов сотрудничать только с одним из этих игроков. О ком шла речь?

— В своем комментарии я говорил про Сергея Брагина, который сейчас играет под никнеймом G. Это был мой первый опыт работы с ним, и я действительно понял, почему он был одним из лучших игроков в том самом 2016 году, почему он был одним из лучших мидеров на том TI.

Сережа обладает очень нестандартным подходом к работе в команде, к выстраиванию стратегических и тактических элементов. У него очень глубокие знания в Доте, те самые, которые присущи поколению из 15-16-х годов. Молодые игроки, даже успешные и играющие на мейджорах, довольно поверхностно рассуждают о Доте. Их путь – это паблики, попытка заимствования идей из игр тир-1 команд, выстраивание паттернов на основании текущей меты и только через 2-3 сезона они начинают расширять свой взгляд на доту. Игроки из прошлого поколения стараются больше рассуждать о том, как действовать более эффективно, какие нестандартные вещи можно применить, как избавиться от паттернов в своих тактиках и стратегиях.

Поработав с ним те три месяца я понял, что Сережа потенциально будет одним из лучших тренеров в СНГ. 

— Когда ты только начал рассказ про Года, ты сказал, что он выделяется нестандартным подходом. В чем это заключается?

— Возникает какая-то проблема. Она игрового характера. Подавляющее большинство игроков пытаются найти самое простое и самое очевидное решение. А он был одним из тех людей, которые думают не о том, как эту проблему решить прямо сейчас, а о том, почему она произошла. 

— Еще один игрок, который плотно связан с Team Spirit и с тобой лично – это Iceberg. В том числе он часто упоминает тебя и благодарит в интервью. Что за история дружбы за этим стоит?

— Бодя, наверное, был первым игроком, который симпатизировал мне именно по своим человеческим качествам и с которым я сдружился. 

Когда мы взяли Бодю в команду, он сильно отличался от других игроков. Он не был некоммуникабельным или асоциальным, скорее просто искал какого-то контакта. И мне самому было интересно с ним поговорить, его интересы пересекались с моими – и мы очень много общались, когда он приезжал на буткемп. Он очень дружелюбный, и с ним очень легко найти непосредственный контакт. 

Наверное, наши отношения максимально закрепились, когда это уже была команда с Fng. Мы взяли Бодю и привезли его в Москву для того, чтобы он вырвался из зоны комфорта. Но суть была скорее в проблемах, которые сложились в связи с этим переездом.

Ему было 19 лет, он был не очень самостоятельным. Мы сняли ему квартиру, где он жил один. Где-то месяц после того, как он приехал в Москву, мы с ним не виделись – я был занят, он тренировался. И я решил к нему заехать. Поднялся на 9 этаж, где он жил, зашел в квартиру и понял, что там тяжело дышать. Потому что количество мусора, которое было в этой квартире, поражало воображение. Все это были какие-то коробки из доставки. И тогда я понял, что у нас есть проблема. Помимо того, что он не очень может полноценно себя обслуживать, еще и возникает проблема с питанием. Я тогда еще подумал: «Как я сам этого не предвосхитил?» Учитывая, что он действительно молодой парень, который просто переехал сам жить без навыков и знания, как это делать.

Руслана, менеджер наших составов по Доте, и я постарались ему максимально помочь со всеми этими проблемами. Думаю, в то время мы и сроднились.

Плюс случай, о котором он, вероятно, вспоминает, – это ситуация с его киком из команды. Мы очень подробно лично поговорили о его причинах и как ему лучше поступить дальше. После я принял этот метод на вооружение: старался лично пообщаться с игроком, объяснить, в чем была проблема. Не просто на каком-то общем сборе сказать «Мы с тобой расстаемся, пока» или просто написать ему сообщение, а объяснить человеку, в чем он был неправ, в чем ему нужно импрувиться, почему ему уже давали последние шансы и больше их не будет – просто поговорить с человеком максимально лично. Учитывая, что у нас тогда был кризис в команде, у него был кризис с личной игрой (он правда очень плохо играл в тот момент времени), думаю, что разговор дал ему какой-то фидбек, в котором он нуждался.

— Бодя рассказывал, что и после этого, когда он уже играл в других командах, он все равно продолжал общаться с тобой и ты его поддерживал. У тебя со многими игроками такой контакт, что ты продолжаешь с ними общаться?

— Как раз после того состава я понял, что с игроками нужно иметь профессиональную дистанцию. И какие-то более близкие хорошие взаимоотношения с игроком ни к чему хорошему не приводят. Тебе сложнее доносить ему какую-то критику, сложнее говорить, что ему нужно сделать. Он зачастую теряет какие-то границы в рамках общения с тобой, подрывается субординация, подрывается какая-то формальность, которая должна соблюдаться, чтобы процесс не терял своей формы.

И примерно с тех пор я постарался максимально этого не допускать.

— А до этого ты был другом своим командам?

— Нет, я был другом именно Боди. Так сложилось.

Про него есть определенные стереотипы. Но в нем есть те вещи, которых нет во многих других людях. Он очень позитивный. Он всегда рад с тобой что угодно обсудить. Несмотря на то, какая это точка зрения, она всегда у него есть почти по любому вопросу. С ним было весело и интересно общаться. Он именно тот человек, с которым хочется подружиться.

Следите за новостями у нас на сайте и в нашей группе ВКонтакте!

Источник: cyber.sports.ru