B2ru: «Я не вижу смысла в чисто женских лигах. Почему мы должны игроков делить по полу?»

Контент-продюсер  HellRaisers  Яна «b2ru» Химченко подвела в большом интервью итоги своей работы в  Natus Vincere, рассказала о текущем положении дел в женском киберспорте, а также высказалась о смешанных составах.  

— На многих интервью ты говорила, что тебе с детства было привычнее и удобнее находиться в компании парней, а не девочек. Почему не складывалось общение с девушками?

— У меня складывались отношения и с мальчиками, и с девочками, просто с мальчиками было, наверное, более интересно, потому что это компьютер в основном, с девчонками это игрушки, скакалки, куклы Барби. А с пацанами мы по деревьям лазали, я такая. Я не то чтобы люблю экстрим, но всегда была рада полазать по деревьям, попрыгать с крыш куда-нибудь – это я люблю. И мы много играли в компьютерные игры – у меня с трех лет есть ПК. 

Вот на этой волне я как-то с парнями больше находила общий язык. В основном мальчики были старше меня: мне десять, им по двенадцать, мне пятнадцать, им – семнадцать. Меня знали как «Янку Малую».

— Какая была твоя первая игра на компьютере?

— Мне было три года, это был 1993-й, мы с бабушкой проходили Bomberman. В 1996-1997 пошли Worms, еще какие-то файтинги, я не помню уже. 

— А онлайн-игры?

— Онлайн для меня начался с КС 1.6 в 2005 году, а уже в шестом перешла на «Доту».

— Ты играла профессионально, за RoX KIS и Virtus.pro. Тогда у игроков не было каких-то особых условий. Недаром ходили разговоры про «играли за ящик пива». Предоставляли ли тогда организации какую-то помощь?

— Когда мы играли за RoX KIS, это была еще первая «Дота». Единственной поддержкой для нас был раздел медиа на сайте, где о нас даже что-то писали. Но в целом больше никакой помощи не было, да и не так долго мы играли. 

В VP было уже лучше: нам не платили зарплату, но организовали поездку на LAN два или три раза. Sneg помог мне купить комп (дал $500) и я начала стримить. Зарплат не было, но поддержку мы ощущали.

— Тренировки или буткемпы были?

— У нас буткемпа не было, но один раз мы приехали на LAN в Питер как на буткемп. Мы несколько дней тренировались в компьютерном клубе, а жили у знакомого. Спали на двух кроватях впятером. Это было очень бюджетно, но уже хоть что-то. Тогда это был нонсенс, что в девушек-дотерш вкладываются. Такого не было тогда, это был беспрецедентный случай в СНГ.

— А что говорили в дотерской тусовке?

— Я думаю, что дотеры – именно профессиональные – очень снисходительно к нам относились, но тем не менее поддерживали. Тогда мы все просто более плотно друг с другом общались, это сейчас все разбиты на профессиональные команды, у людей это –  работа. А тогда всё было for fun, мы часто пересекались, играли в пабы друг с другом, общались. У мужских команд тогда уже были и буткемпы, и зарплаты. Ребята себя обеспечивали, да и на турнирах что-то выигрывали. 

У нас такого не было. Поэтому это всё и развалилось – мы тратили слишком много усилий на это. Мы много тренировались. В онлайне регулярно стали проводить женские турниры, мы много побеждали. Но призовые на них были минимальные, и ты не могла себя прокормить никак. А многие уже даже не студентки. У некоторых была работа. Я параллельно училась в универе и работала. После работы приходила домой, и сразу тренировка до 11 вечера. Времени на личную жизнь не оставалось, и за год такого темпа я очень устала. 

— Что за работа была?

— Мы тогда с подругой держали магазин одежды в моем родном Харькове. Я неплохо зарабатывала, мне было 21 или 22. В 2014 году я вышла из этого дела. 

Харьков граничит с Белгородом, и много людей приезжало к нам из России, многие скупали одежду оптом. А когда закрыли границы, продажи резко упали. Ну и тогда я уже перешла полностью в киберспорт, в медиа.

— Были ли какие-либо прикольные или запоминающиеся случаи во время тренировок или игр вместе с этим женском составом? Что вспоминается в первую очередь, когда ты начинаешь думать об этом? 

— Иногда я вспоминаю, какие яркие перепалки у нас были в играх. Мы, конечно, не посылали друг друга, но часто бывало, что выходили на эмоции. У нас был капитан, Оля KozaDereza. Мировой капитан в самом лучшем смысле. Она во многом брала на себя ответственность и полностью руководила игровым процессом. Порой мы выводили Олю из себя своей «ветреностью». Например, до игры мы договариваемся о каких-то тактиках, а во время – забиваем на них, отвлекаемся. И вот в такие моменты Оля не выдерживала и разносила нас в пух и прах. Это было только на почве игры, и никогда не перерастало в личную неприязнь. Сколько мы ни ссорились с Олей в игре – в жизни до сих пор остаемся хорошими друзьями.

А еще я хорошо помню ту атмосферу. Мы относились к игре довольно серьезно: тренировались, вкладывались. У нас была идея, синергия, капитан, который задавал тон. У всех в команде была общая цель. Это приносило нам победы.

— Вы общались на эту тему с владельцами организаций? С тем же Sneg-ом? 

— Дело-то было не в нем, а в том, что турнирным операторам это было неинтересно. Мы какие-то турниры «проводили» сами, заходили небольшие спонсоры, но это не было так зрелищно.

Один раз на Starladder в 2013 году провели женский турнир и после него была история с афтепати. Девушки из другой команды устроили в комментаторской рубке дебош. Вилат на все это посмотрел и сказал: «Никакого больше женского турнира». Честно говоря, я не знаю, что именно там происходило, потому что меня там не было. Но этот случай обсуждали все. 

Sneg помогал как мог, хоть это было и не совсем выгодно.

Я нашла реальный контакт Icefrog-а в Skype, которым поделился один игрок. И я ему пишу: «Hello, Icefrog. Я – Яна из Virtus.pro, у нас тут женская команда. Вот ты планируешь The International (уже не помню, второй или третий), давай женскую доту развивать».

Сначала он ответил, что ничего не понял. Я попыталась объяснить второй раз, и тогда он проигнорировал мои сообщения. Плюс мой уровень английского тогда был: скопировать – вставить в гугл-переводчик, и всё.

— А сейчас не думаешь, что с текущим уровнем английского и весомым опытом ты могла бы перевернуть мир женского киберспорта той инициативой?

— Это была наивная идея. Люди идут за шоу, за крутым геймплеем. Мы же тогда играли на довольно среднем уровне. Я бы сказала, где-то в районе 5к. Может, чуть больше. Какой там The International? :)

— Назови трех любимых героев в Dota 2.

— Тогда были: Witch Doctor, Jakiro... Я очень любила катать на Venomancer, но мне его не пикали, т.к. он был не в мете.

Сейчас это: Ancient Apparition, Disruptor, Silencer. Конечно, еще я люблю побегать и на Баратруме или Рикимару.

— Были ли случаи в твоем карьерном опыте, когда исход определялся твоим полом, в позитивном или негативном ключе?

— В моем случае скорее был только позитивный момент. Когда NAVI искали репортера, они хотели, чтобы это была девушка.

Негативного опыта не было. Если говорить про сексизм в киберспорте – он есть. Меня он задевает в меньшей степени, чем других. Может быть, я не настолько восприимчива и на некоторые вещи не обращаю внимания.

Но я знаю, что другим девчонкам, например, менеджерам состава, им сложнее. Потому что приходится «управлять» пацанами, и тогда уже начинается: «Ты девочка, мы где-то тебя услышим, а где-то – проигнорим».

Чего-то плохого я не помню, возможно потому, что у меня краткосрочная память, как у рыбки [смеется].

— Киберспорт должен быть привлекателен для всех, независимо от половой принадлежности – согласна с этим тезисом? Каким ты видишь киберспорт через 10-15 лет?  

— Вопрос хороший. Я не вижу сейчас, чем киберспорт может быть НЕпривлекателен для женщин. Если говорить про игру, то я не вижу смысла в чисто женских лигах. Почему мы должны игроков делить по полу? Моя картина мира: надо делать смешанные команды. Зачем нужно давать какие-то квоты, привилегии только женским составам, если они будут показывать плохой результат, допустим? Если девочка хорошо играет, ее нужно брать в смешанную команду. Это круто. Но выделять женский киберспорт в какой-то отдельный вид спорта –  не уверена. В традиционном спорте есть подобное разделение. Например, из-за физической формы. Но вот возьмем шахматный спорт: есть женский и мужской. Почему так? Ведь здесь условия равные, игра умственная, не физическая.

— Хорошо, по твоему мнению, гендерно-смешанные составы – это будущее. 

— Опять же, не должно быть так, что «в каждой команде обязательно должна быть девушка» – это притеснение. Это же спорт, тут берут самых лучших. Если девушке удастся стать самой лучшей и попасть в про-состав, к команде будет прикован весь интерес зрителей. Но пока такого нет. И пока я наблюдаю, что девушки в общей массе играют на 2-4 тысячи MMR. С чем это связано? Возможно, с меньшим фокусом на игре, тренировках. Как правило, девушки более поверхностно относятся к игре, к ее аналитике. Я не говорю про всех, но чаще парни более зациклены на мелочах в игре, анализе ошибок.

— Ты можешь прокомментировать летнюю волну скандалов с признаниями девушек о том, что к ним приставали известные комментаторы? В своем твиттере ты довольно четко выразилась, что «сама виновата» в отношении скандала между Ashnichrist и Zyori:

— Если говорить в целом про эту волну #metoo, то это хорошо, что девушки открыто говорят о таких ситуациях. Нужно говорить о таком. Но некоторые девушки примазываются к этой волне хайпа, поворачивая ситуацию в свою сторону. Взять эту же ситуацию между Ashnichrist и Zyori – девушка сама писала потом, что где-то она переборщила в формулировках. По сути, она наговорила вещей, которые не совсем соответствовали правде. Я не особо следила за ситуацией, но как я поняла, она «съехала» с выяснения всей этой шумихи. При этом чуваку чуть ли не карьеру заруинили такими разборками.

Получается, есть реальные случаи насилия, домогательства, ужасного неэтичного поведения. А есть девушки, которые просто сами напортачили.

Если ты хочешь попасть в киберспортивную тусовку, сделай что-то достойное. Попади туда не потому, что тебя просто позвал парень, а потому, что ты чего-то стоишь.

Каждый случай индивидуален. В целом я поддерживаю эту ситуацию, потому что у меня в круге знакомых, особенно старшего поколения, кого насиловали – чуть ли не каждая вторая. Это очень болезненная тема для женщин. И на протяжении долгого времени, например, об этом было нельзя говорить, стыдно, это замалчивали.

Поэтому о таком нужно говорить, чтобы в следующий раз какой-нибудь нехороший человек сначала подумал, а не действовал против воли женщины.

— Как ты относишься к сервису Onlyfans? 

— Мне  пришлось погуглить информацию про этот сервис, поскольку ранее не встречалась с ним. Как я поняла, это для творческих людей, кто создает какой-то контент?

— Да, изначально идея была такая, что люди поддерживают тех, кто создает контент. Но сейчас больший процент пользователей – те, кто создает контент 18+ на продажу. 

— Я это воспринимаю как проституцию в легкой форме.

— Это хорошо или плохо? Или тебе всё равно?

— Честно говоря, не знаю. Обычно я не задумываюсь вообще о таких темах. Для кого-то это хорошо: есть спрос, есть предложение. Люди коннектятся и получают то, что им нужно.

Для меня это неприемлемо. Но если, условно, мой какой-нибудь друг будет сидеть на подобной платформе – это его выбор.

— Ты довольно открытый человек, и многие знают о том, что происходит в твоей жизни, по роликам на YouTube и инстаграму. Тебе не сложно справляться с волнами любви и хейта от разных людей? Как ты вообще справляешься с хейтерами – игнор / ответ с юмором / другой способ?

— Смотря какая ситуация. Во-первых, я уже научилась на хейт или критику реагировать адекватно. Поначалу меня это цепляло. Когда ты только приходишь в киберспорт и учишься, а на тебя сыпется критика или какие-то гадости – конечно, это всё неприятно. Со временем ты обрастаешь защитной оболочкой.

Сейчас зачастую это юмор. Как сказал Дудь: «Если у тебя есть самоирония, ты неуязвим». И я с ним на 100% согласна.

Если критикуют, я могу либо принять к сведению, либо заигнорить. Я очень редко кого-то отправляю в бан, только если переходят все границы.

— Эти негативные комментарии влияют на твою продуктивность или нет?

— Нет, не влияют. Даже если я сделала что-то мегакрутое и мне пишут приятные комментарии, я не лечу создавать что-то такое же крутое на волне похвалы. У меня больше это внутренняя потребность. К созиданию, я имею в виду. 

— В NAVI у тебя был образ милой девочки, которая дружит со всеми игроками. А вот с переходом в HellRaisers образ, даже в тизере, кардинально другой. Более дерзкий, возможно, с какими-то острыми углами. Это твое видение или организация решила так подать?

— Во-первых да, организация сама по себе более дерзкая. HellRaisers позиционирует себя как «стая». Мне нравится это. Вопрос с образом довольно сложный. В жизни, думаю многие скажут обо мне – милая. В кадре я в принципе такая, какая и есть в жизни. Я не думаю, что мне следует менять образ кардинально, но нужно стать еще более уверенной в кадре. А для этого нужны навыки. Я недавно закончила курс ораторского искусства. Тридцать часов лекций и практики. Нужно внедрять полученные навыки и расти.

— У вас киберспортивная семья: получается ли соблюдать баланс работа / личная жизнь?

— Пока всё довольно плохо с графиком работы. Что у меня, что у мужа работа неотделима от личной жизни. Я могу списываться по рабочим вопросам в три часа ночи, он может в это же время записывать какие-то видосы. Но мы понимаем друг друга. Мы на одной волне. 

Иногда я ловлю себя на мысли, что не хватает простой житейской пятидневочки, когда работаешь до шести вечера, а потом у тебя отдых и ты не думаешь о работе. В киберспорте нет выходных. Чтобы вырваться на два дня, отложить телефон и не думать о работе – я такого даже не представляю. Я думаю, что со временем мы сможем к этому как-то прийти. А пока вот так, семь дней в неделю на связи.

— Есть ли рекорд по тому, сколько ты не спала из-за работы, или, возможно, турниров в составе команды, и с чем это было связано, есть ли история?

— Последний раз это было на The International в 2019 году. Китай, очень плохой интернет. Мы снимаем материал и не можем его отправить. Поэтому приходится снимать с 10 утра до 10 вечера и сидеть монтировать 15-20 минутный влог. А я обычно монтирую очень вдумчиво. Там (в Китае) мы делали это на пару с Костей (оператором), подстраховывали друг друга. Но в основном финально монтировала я. И вот, например, я сажусь в 22 часа, монтирую до 3 утра. Потом примерно час на YouTube заливаю. Пока ребята из Киева это посмотрят, внесут возможные правки… В общем, я ложилась спать в 5 утра. А в 10 уже съемки. 

— Что тебе больше всего запомнилось на The International?  

— Честно говоря, я так не люблю Шанхай. И интернет плохой – работать неудобно, и еда ужасная. Если хочешь куда-то пойти поесть, то нужно хорошенько поискать, где не готовят отраву.

Вообще последний инт у меня получился какой-то смазанный. Команда хорошая у нас была, жалко, что не получилось у них. 

Климат мне нравится: влажность высокая и жарко. Многие не поймут, но мне нравится.

Отель высокого уровня был, тоже хорошо. Но в целом, если сравнивать со Штатами, это вообще небо и земля. Мне не зашло.

— Ты сейчас упомянула ребят из команды. Очевидно, что ты им симпатизируешь. А вот когда они проиграли, вышли из арены, ты была с ними рядом, как-то помогала ментально?

— Когда был этот момент, мы были в своем номере и смотрели матч, поддерживали, кричали. У всех глаза были на мокром месте. Ребята, как проиграли, сразу уехали в отель. Я потом к ним пришла. Конечно же, все расстроены были. Отошли от поражения наверное, уже к утру. Так всегда происходит.

— Бывало ли у тебя эмоциональное выгорание?

— Не могу сказать, что прям выгорание, но бывало, нужен был отдых. Особенно после больших турниров или буткемпов. Самые сложные моменты – это когда у команды дела идут плохо. В такие моменты игроки не хотят участвовать в медиа-активностях, и это абсолютно понятная история. Но мне, как человеку из медиаотдела, нужно было находить какую-то нейтральную территорию, и даже в такие моменты выпускать контент. Это нелегкий момент, потому что понимаешь, что игроки в тильте, для них эта медийка – через силу. Но также понимаешь, что это необходимо сделать. Приходилось порой балансировать. А в остальных случаях достаточно было нескольких выходных, и ты заново приходил в форму.

— Подведи, пожалуйста, итог своей работы в NAVI.

— Я пришла туда как человек, который не умел ничего, и за это время научилась практически всему, что нужно. Стала более уверенной в себе, приобрела вагон опыта. Знаю, как делать контент: от идеи до реализации. Я познакомилась с огромным количеством крутых людей и благодарна этому периоду. Это было классно!

— Сейчас, когда ты в HellRaisers, какие у тебя цели, планы? Для организации, игроков, для себя?

— В первую очередь хочется делать регулярный интересный контент. Выстроить систему, поставить форматы на поток. В NAVI я по большей части была только хостом. В HR я больше занимаюсь стратегической и операционной деятельностью, плюс работа в кадре. Здесь у меня больше ответственности. Хочется, чтобы комьюнити знало и привыкало, что у HellRaisers выходит классный контент. Я словила себя на мысли, что мне нравится организовывать процессы и видеть результат. Может, в будущем я попробую себя в качестве продюсера и уйду из кадра.

— Это не потому, что ты устала быть в кадре?

— Нет. Просто хочется попробовать себя в чем-то другом. В любом случае не думаю, что это случится в ближайшем будущем.

— К слову о твоем последнем интервью: ты задавала Лилу вопрос о подведении итогов года – сможешь ли ты рассказать о своем 2020-м? Он для всех был непростым и поворотным, для тебя в том числе.

— Иногда я думаю: «Представь, что 2020-й – это не самый плохой год, а 2021-й будет еще хуже?» 

В целом год сложный для всех, здесь не нужно ничего даже пояснять. Но если находить какие-то позитивные моменты: он научил ценить то, что ты раньше не ценил. Например, что можно летать на самолете или ездить на поезде к своим друзьям и родственникам. Или что можно в магазин зайти без маски. Ты не ощущал той свободы, что была. И как только тебя лишили этого, ты осознаешь, что есть что ценить.

В принципе давно уже нужно было привить народу культуру носить маску, если ты приболел. Это давно практикуется в азиатских странах. А для нас это было нонсенсом. 

Итог года: цени простые мелочи.

— Что ты можешь посоветовать девушкам, которые хотят попасть в киберспорт? Чему им нужно научиться, к чему быть готовыми?

— Когда я в 2014 году поняла, что хочу в киберспорт, то осознала, что нужно что-то сделать для этого. Я тогда каким-то чудом договорилась сделать фильм Let’s Play with ArtStyle:

Я тогда не умела ни снимать, ни писать сценарии. Но людям понравилось.  

Нужно брать инициативу в свои руки. Как и на любой другой работе: когда человек хочет быть художником, он идет и учится.

— Что должен знать человек, который хочет в кадр, хочет быть как ты?

— Знать про-сцену, игроков, людей. Испытывать интерес к сфере в целом, разбираться в ней. Нужно уметь правильно вести себя на камеру – можно закончить курсы ведущих, например. Но самое главное – желание и знание. 

У нас пока еще это не так профессионально всё, как на телевидении. Еще есть возможность потренироваться в кадре. Главное – это желание и энтузиазм, ведь у многих этого нет.

Я просто встречала девушек, которые мне писали: «Я хочу быть как ты, журналистом, но ездить с игроками на турниры и тусить». Понимаешь, не было такого, что «я хочу сделать что-то крутое в плане контента».

— Вот представь, тебе напишет девушка, скажем, в инсту: «я хочу работать», что ты ей посоветуешь? Ты готова помогать желающим?

— Я спрошу: «А что ты умеешь?» 

Мне пишут и парни: «Возьмите меня к себе». Я спрашиваю: «Хорошо, а что ты умеешь?». Говорит, я могу делать всё. В итоге: всё и ничего. Я говорю, что это так не работает.    

Киберспорт не отличается от других сфер в плане приема на работу – нужно что-то уметь хорошо делать. 

Мониторьте вакансии. Но вот если ты хочешь на позицию, допустим, менеджера тир-1 команды, чтобы работать  с лучшими игроками, тут уже связи решают. Люди тебя должны знать, с улицы человека не возьмут.

Следите за новостями у нас на сайте и в нашей группе ВКонтакте!

Источник: weplay.tv